Прощание с Великим человеком в окаянные дни
«Когда в государстве вдруг начинают умирать великие мыслители, это является четким разведпризнаком того, что страну ждут кардинальные негативные изменения. Ваша задача - их прогнозировать и отслеживать точку невозврата».
Из курса советской стратегической разведки
«Когда я падал сверху вниз в тобою данных орденах».
2 декабря, 10 утра, солнца нет, пронизывающий ветер и до щемящей боли знакомый ритуальный зал ЦКБ. Провожают Фортова, моего друга и единомышленника.
Домина закрыта. В зале много народа, все в масках, узнать кого-либо трудно. Но по умному выражению глаз и простой небогатой, одежде ясно, что здесь цвет российских ученых.
Очень много венков. И очень много орденов. Он их заслужил.
Этот зал вызывает тяжелые ассоциации. Почему-то вдруг вспоминается прощание с еще одним великим другом, послом России в Индии Александром Кадакиным. Он, как и Фортов, по-своему был уникален. Настолько уникален, что в его честь в столице Индии назвали улицу. А после его преждевременного ухода в мир иной наши отношения с великой державой Индией почему-то покатились вниз. И поперли пиндосы с присущей им наглостью и беспардонностью.
И вот сегодня - Володя Фортов. Наверное, единственный в мире самый высокий специалист по экстремальным состояниям вещества. А это предельно серьезная тема, это стык гражданской науки, перспективных, с высочайшим горизонтом, научных исследований и оборонного комплекса.
Мелькает странная мысль: человек, занимавшийся экстремальным состоянием вещества, в жизни сам был экстремалом. Ходил на яхте под парусом, обогнув мыс Горн. Ходил на Северный полюс. Занимался альпинизмом. Для ученого возраст самого расцвета. Тут в зале много его коллег, которые сильно старше, и они, слава Богу, живы. Почему ушел Фортов вот так, стремительно, в одночасье, простой, могучий русский мужик, в голове ни у кого не укладывается. В первую очередь, конечно, у меня. Ибо я помню своего друга фонтанирующим энергией и не имеющим никаких болячек.
Начинаются выступления, все говорят тепло. Кто-то - формально, а вот два пожилых академика, не буду «светить» их фамилии, сказали, как отрезали, не побоялись правды, ибо она все равно всем известна. Один из них, в простой одежде и с прической, над которой не трудились лучшие стилисты России, прямо врезал, что Фортову иезуитски не дали избраться на второй срок, и это был очень серьезный удар, отнюдь не первый, по российской науке. После его слов у присутствующих, кроме скорби загорелись в глазах злобные огоньки. Они могут себе это позволить, они ученые, без них держава все равно никуда. Еще один ученый, тоже немолодой, тоже академик, не боясь ничего и никого стал говорить о том, что над Россией нависла смертельная опасность. На нее летит огромный астероид, ученые его отследили, зафиксировали. Есть возможность изменить траекторию, иначе он может упасть прямо на Москву. Выступление ученого - это крик души: «мы написали письма всем, кому это только возможно из высшего руководства нашей страны, ответа нет». Он хочет еще что-то сказать, но организаторы мероприятия вежливо берут его под руки и оттаскивают от микрофона.
Слава Богу, скандала не случилось.
Я судорожно озираюсь и не могу понять, где же представители госруководства: к примеру, Администрации Президента. Ведь он ядерщик, а нынешний первый замруководителя АП Кириенко возглавлял «Росатом», прекрасно его зная. Не вижу. Но не виню. И как бы услышав меня, к микрофону подходит молодой человек в элегантном костюме (все ученые стоят в верхней одежде), цена которого, как я понимаю, сильно превышает годовую зарплату академика. Он элегантен, на лице ровный тропический загар, волосы идеально уложены, как я понимаю, очень дорогим стилистом.
Кто же это такой? Объявляют: министр науки. Назначен недавно, а посему честно говорит, что с Фортовым познакомился тоже недавно. Ровная и воспитанная речь. Правильные и красивые слова. Но, в принципе, конечно, ни о чем. Если кратко: уход Фортова, конечно, большая потеря, но в целом, естественно, у нас все просто замечательно.
Смотрю на лица ученых. Они, конечно, все в масках, но выражение глаз говорит о многом.
Дальше начинают оглашать соболезнования, поступившие со всего нашего бренного мира. В том числе от американских и европейских ученых. В голове возникает простая и четкая мысль, что с уходом Фортова мы потеряли, наверное, тот последний мостик для конструктивного диалога, который связывал нас с американцами. А вот это уже совсем плохо. Ибо абстрагироваться от пиндосии мы не можем, а говорить на равных с элитой этой страны, в которую входят ученые, боюсь, теперь уже некому.
Все всё сказали. Начинается отпевание. На минуту открывают двери и видно, как сумрачный день вдруг преобразился: появилось солнце, которое, видимо, пришло проводить в последний путь нашего друга и соратника.
На отпевании людей осталось совсем немного. Отпели. И в 11:40 начали выносить венки. Гроб подняли, увы, не четыре капитана лейб-гвардии, а шесть сотрудников ритуальной службы.
Дальше - Новодевичье, морозная российская земля и вечный покой. Вот, собственно, и всё, кроме неприятной мысли: а почему всё это сейчас происходит и кто из немногих оставшихся великих будет следующим в этом скорбном ряду?