Два бойца одного невидимого фронта, калькуттская серия
«Двое в комнате: я и Ленин, фотографией на белой стене…»
Владимир Маяковский
«Двое в лайнере: я и русский и вискарь стоит на столе…»
Резидент ЦРУ в Калькутте
- Деди, устал я от твоих депрессивных сказочек, уреж-ка ты мне что-нибудь весёлое, в стиле вальса.
- В стиле вальса, Марк, не получится. А получится в стиле танца твист, популярного в 60-е годы.
- А причём здесь твист, Деди?
- При том, что если хочешь веселухи, то придётся тебе слушать сказ о похождениях твоего прадеда в Индии.
А работал он там как раз с 1965 по 1970 год. Итак, точка моего бати находилась в веселом городе Калькутте. А зона ответственности была очень большая, и мотаться ему приходилось по всей стране. Средства передвижения в то время на внутренних авиалиниях - результат гениальных изысканий французских авиастроителей - самолеты «Каравелла». Двигатели уже не поршневые, а реактивные. Ну, что-то лягушатники такое скостроли́ли, что с надежностью у этих машин не ахти.
Итак, аэропорт Калькутты. Разномастная публика, включая иностранцев, загружает свои телеса в чудо французского авиастроения. Лететь далеко, где то часов пять. Расселись, пристегнулись, двигатели ревут, и вдруг доносится ласкающий ухо звук: «трах-бах-кряк». Лайнер тормозит. Его убирают с полосы. После чего движки, как мухи, облепили индийские техники, вооруженные незамысловато. В руках у них кувалды и гаечные ключи. И эти замечательные люди на сорокаградусной жаре начинают с энтузиазмом хреначить по правому двигателю и при этом практически без акцента очень громко и смачно орут: «Твою мать, епс-епс!». Получается очень гармонично, в такт с ударами, звучит как рок-н-рол.
- Деди, почему они ругаются русским матом?
- Да все очень просто Марк, как грузчиков в портах Калькутты, так и техников на аэродроме - народной русской лексике обучили простые рязанские и костромские парни.
- А они-то что там делали?
- Как что?! В порту - это были наши матросы, а на аэродроме - наши техники, обучавшие индийцев обслуживать наши же МИГи.
Ну что, при помощи кувалды и нашей исконной той самой матери, с правым двигателем, вроде, справились. Загружаются пассажиры, но их количество уже сильно уменьшилось. Народ решил: ну его на хрен этот самолёт, проще поездом доехать. Итак, вторая попытка. Опять разгон по полосе, пламя уже из левого двигателя и нежный звук, напоминающий индийский гимн: «Джая хиии хряк бак».
Начинается вторая часть марлезонского балета. Левый движок опять облепили техники. Не только лупят по нему кувалдами, ну и ковыряются во внутренностях ломиками и немножко изменилась лексика. Кричат уже отчетливо и внятно: «Страшно... страшно епс твою мать!». Оставшиеся пассажиры радостно все это наблюдают. Итак, пошаманив с левым двигателем, объявляют посадку. А пассажиров то осталось только двое, два отважных бойца: твой прадед и ЦРУшный калькуттский резидент.
Лететь надо и моему бате, и резиденту, а посему поезд для них ни разу не вариант. Грузятся они в «Каравеллу» в первый класс, а диваны там расположены очень интересно: один напротив другого, между ними столик. Присели, поздоровались и даже приобнялись, ибо были знакомы. Бог, как известно, троицу любит, а посему третья попытка оказалась удачной.
Взлетели. Красавицы стюардессы, замотанные в сари, которые больше показывают, чем скрывают женские прелести, начинают обильно потчивать отважных пассажиров изысканными яствами и неумеренным количеством спиртного. Твой прадед со своим пиндоским коллегой изрядно откушали и того, и другого, и попросили отставить на столике бутылку хорошего вискаря 12 летней выдержки. Лететь долго, скучно и как то страшновато. А посему пиндос предлагает:
- Мистер Аксёнов, давайте мы с вами проведём конкурс.
Батя: - Давай. А каковы условия, братан?
- А условия такие: давай-ка мы с тобой на двоих употребим сей замечательный напиток и кто первый отрубится, тот потом расскажет самую страшную государственную тайну.
Батя ответствует: - Ок, дорогой Джеймс Бонд пиндоского разлива. Значит так, чтобы нас потом не расстреляли, ты мне рассказываешь, кто убил вашего Кеннеди, а я тебе - кто кончил нашего Сталина. По рукам?
- По рукам, братан.
Ну и что дальше, Деди?
- А дальше, Марк, все как обычно: ни один пиндос, даже самый могучий, перепить русского мужика не может.
- И что, узнал он страшную пиндосскую тайну?
- Получилось как всегда: ЦРУшный резак вырубился, батя его нежно по-братски уложил на диванчик и накрыл пледиком, ибо кондёр в самолете хреначил безбожно. Долетели они благополучно, приземлились. Батя любовно, но жестко дотащил пиндоского собрата до автостоянки. Там два автомобиля. Один ждёт батю, другой пиндоса. Оказалось, что жить они будут в одной гостинице. А посему батя садится вместе с пиндосом в машину, на предмет оказания, если потребуется, срочной медицинской помощи…
- Деди, а что за срочная медицинская помощь для пьяного в зюзю американского шпиона?
- Да очень простая, Марк. Объект выволакивается из машины, ставится на колени головой вниз и в рот ему засовываются два русских могучих пальца. Однако коллега оказался мужиком крепким, выжил бедолага.
- И чем все закончилось?
- Закончилось все следующим образом. На следующее утро за завтраком американец дико вращая красными глазами и озонируя воздух могучим перегаром, как джентльмен, выполнил своё обещание и поведал твоему прадеду кто и за что грохнул их президента Кеннеди.
- Это что же получается, Деди, он на спор Родину продал?
- Да ни хрена он не продавал, Марк, мы и так себе примерно представляли, чьих это рук дело. Но одно дело представлять, а другое - получить информацию непосредственно от ЦРУшного резака. А посему шифровку в Центр батя все-таки отписал.
- Ну хорошо, ответь мне тогда: он этого пиндоса потом вербанул?
- Да упаси Боже, Марк, не царское это дело. Такой благородной, но грязной работой твой прадед не занимался.
- А почему, Деди?
А потому, что подчинялся он ЦК. А это совсем другой уровень и совсем другие правила игры.
- Это какие правила?
А очень простые. Дружеские отношения, взаимный обмен информацией и никакого унижения твоего партнера в виде вербовочного подхода.