Начало великой войны. Что знал Сталин, и как это было на самом деле
- Ну что, Деди, День памяти и скорби прошел. Посмотрел я вчера по телевизору, как президент и ветераны возлагали цветы к Вечному огню у кремлевской стены. Посетила меня простая, но резкая мысль: ветеранов осталось совсем немного, они ну очень старенькие. Человек, увы, редко доживает до 100 лет. Война началась 80 лет назад. А значит самому старшему из этих очень достойных людей сколько было на момент начала войны?
- Да были они, как правило, совсем молодые мальчишки тогда. Хорошо еще, если юный лейтенант, но это вряд ли, поскольку первых юных лейтенантов выкосило за 3-4 месяца с июня по сентябрь 1941 года.
- Так что же получается, Деди, нам сегодня никто толком не может объяснить как так случилось, что нападение супостата оказалось для нас неожиданностью? Или все-таки может?
- Ты знаешь, Марк, руководитель нашей внешней разведки С. Нарышкин написал неплохую статью. Позволю себе ее частично процитировать: «Сведения о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР шли в Центр из резидентур. С июля 1940 по июнь 1941 года только внешняя разведка направила советскому руководству более 120 информационных сообщений». Нарышкин также указывает, что в донесении нашего резидента в Финляндии, поступившем 11 июня 1941 года, была названа точная дата агрессии. Это факты. И давай-ка мы приведем длинную цитату из статьи Нарышкина, а я потом попробую ее разобрать и объяснить тебе, что случилось на самом деле.
Итак, Нарышкин пишет: «17 июня 1941 года Сталин вызвал в Кремль наркома госбезопасности Н. В. Меркулова и начальника разведки НКГБ П. М. Фитина. Вождь хотел лично и в деталях узнать, насколько надежен источник. Сообщение, которое было направленно из берлинской резидентуры 16 июня, лежало на его рабочем столе. Сообщение было от «Старшины» - одного из руководителей антинацистского движения сопротивления «Красная капелла» в Германии Харро Шульце-Бойзена. В нем говорилось, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время. Начальник внешней разведки Павел Фитин взял на себя ответственность уверить Сталина в абсолютной надежности «Старшины». «Внимательно выслушав объяснения, вождь реагировал резко: «Дезинформация. Можете идти».
- Ну и что Деди, ты хотел? Ты будешь править Нарышкина?
- Да упаси Господь! Ни разу и ни одной секунды о такой дурости не думал. Позволю себе лишь сказать то, что Нарышкину неизвестно, и чем со мной, волею судеб, так уж в жизни свезло, ну прямо так свезло, покойный батюшка в свое время поделился – документальной информацией, о том как на самом деле все происходило в июне 1941 года.
- Деди, а его-то кто источник?
- А батюшке тоже в жизни свезло. В 60-е годы ему довелось работать в Монголии с одним из великих - В.И. Молотовым. Терять Молотову уже было нечего: Хрущев изгнал его из партии и направил послом в братскую нам Монголию. И вот длинными холодными вечерами в Улан-Баторе, а температура на улице там падала до -50 градусов, за чашкой крепкого чая Молотов рассказал моему отцу, твоему прадеду, известную на тот момент уже только ему истинную картину того, что происходило в мае-июне 1941 года.
Итак, Марк, внимай. Будет совсем не развлекательно, но я думаю, поучительно. Давай двигаться вперед по лестнице, ведущей назад, в пучину нашей истории.
Нарышкин ссылается на информацию, полученную из Германии от Харро Шульце-Бойзена. Это очень достойный человек, его фотография на документы находится в музее славы внешней разведки, расположенном на территории СВР в Ясенево. Он там в СС-овской форме, ибо занимал малозначительный пост в этой структуре. Но Шульце-Бойзен не называл точной даты нападения Германии, а лишь говорил, что удар можно ожидать в любое время.
Вообще, тогда в СССР фактически существовали три разведки: иностранный отдел «Лубянки», который впоследствии был преобразован в Первое главное управление КГБ СССР, разведуправление нашего Генерального штаба и стратегическая разведка при ЦК ВКП(б), которая была глубоко законспирирована и формально не проходила ни по каким документам.
Сталин был человек железной логики, абсолютно не подверженный эмоциям. Он анализировал информацию, поступающую из разных источников и на основании сравнения объективных данных делал свои выводы. Сталин знал, что война неизбежна, вопрос был в следующем: когда, на каких направлениях, будут ли в агрессии участвовать союзники Германии, Япония и Финляндия.
Была еще одна знаковая фигура: Рихард Зорге. Он работал в Токио и постоянно слал Сталину в Центр донесения о предстоящем нападении Германии на Советский Союз. Но здесь есть одно большое но, Марк. Зорге несколько раз ошибался в датах, это первое. И второе, главное: перед началом войны Центр усомнился в его благонадежности и попытался срочно отозвать Зорге в Москву на консультации. Наш разведчик ехать отказался. Как ты думаешь, Марк, какие выводы после этого должен был сделать наш усатый вождь?
- Ну как какие? Двойник, итить, понимаешь!
- Правильно. Такой вывод и был сделан. А посему то, что сообщал этот действительно великий разведчик, было выброшено в корзину. Но, на самом деле, не все. Основная заслуга Зорге в том (и ему поверили), что, когда началась война, он проинформировал Центр о том, что Япония инициативно нападать на Советский Союз не будет.
Далее, как военная разведка, так и лубянская разведка, и стратегическая разведка, начиная с конца 1940 года по июнь 1941 года, постоянно сообщали в Центр разные даты нападения Германии на Советский союз.
- И что, Деди?
- Да то, что нападение постоянно откладывалось, откладывалось и откладывалось. Естественно, что у Сталина и руководства страны возникали сомнения, ибо они четко понимали, что есть хитросделанная Великобритания, руководство которой упорно и настойчиво подталкивало Советский Союз к реализации инициативных планов боевых действий с Германией. Сталин знал, что у британцев есть мощная разведка, уходящая корнями в глубину веков. У них был мощный агентурный аппарат практически во всех странах мира. Но Бог с ней, с Британией. Вернемся к нашим баранам. Как ты знаешь, в рамках нашего Генерального штаба существовало весьма мощное разведуправление. Их основной задачей было не написание тягомотных докладов о мутных политических раскладах в руководстве стран, где находились резидентуры (вроде того, кто с кем конфликтует, кто кого любит, кто кого ненавидит) и прочих могучих политических размышлизмов.
- А что тогда, Деди?
- Задача у них стояла предельно четкая и ясная: добыть документы, образцы боевой техники и информацию, которая может свидетельствовать о начале подготовки агрессии, в данном случае Германии и их союзников, против СССР. Вот этим они активно и эффективно занимались. И когда к концу мая-началу июня 1941 года, как говорится у нас в народе, подбили бабки, то картина выглядела совсем неоднозначно.
- А именно? Факты, факты давай.
- Да получай полное лукошко. Пошли по списку объективных разведданных. Да, у границ Советского Союза наблюдалась мощная концентрация немецких войск. Но чтобы вести войну с таким государством как Советский Союз, помимо наличия войск, техники и вооружений, необходимо было обеспечить все это хозяйство топливом, потребным количеством боеприпасов для стрелкового оружия, орудий и танков, продовольствия для солдат, фуража, только не смейся, Марк, для лошадей.
- Деди, а лошади-то здесь при чем?
- А лошади здесь при том, что в немецкой армии они составляли весьма значительную тяговую силу. Посмотрев на объемы всей этой веселухи, потребной для ведения длительной войны, военная разведка сделала вывод, как оказалось, правильный: Германия к войне с Советским Союзом не готова.
- А почему?
- Да очень просто: не хватало, причем катастрофически, необходимых для ведения боевых действий запасов всего вышеуказанного. Дальше начинаются мелкие мелочи. Как известно, в России лето короткое и непредсказуемое, а дальше - холод собачий.
- А причем здесь погода?
- Как причем, Марк? Военная разведка доложила в Центр, что теплое обмундирование для личного состава немецкой армии не существует в природе вообще. И это еще не все. Были и другие объективные разведпризнаки.
- Какие, Деди?
- Немецкие танки ходили на бензине. Бензин у них в основном был синтетический и для российских морозов не годился - танки встали бы. Ну и совсем смешная мелкая мелочь: наши военные разведчики пробрались на немецкие оружейные склады, взяли образцы смазки для орудийных стволов, винтовок и автоматов и обомлели от удивления. Вся смазка была летней. Возник разумный вопрос: а как эти орудия и личное оружие будет действовать в условиях русской зимы?
- И это все?
- Нет. Были и более серьезные документы.
- А какие?
- Тот самый пресловутый план «Барбаросса». Его добыла, причем копию с оригинала, наша стратегическая разведка. Положили на стол Сталину, собрались узким кругом. Источник был абсолютно достоверным, поскольку стратегическая разведка выросла из Коминтерна, а его корни доставали тогда до военного и политического руководства всех европейских стран, включая Германию. Итак, что Сталин увидел в этом плане?
- Что Деди?
- А увидел он совершенно удивительную и непонятную ему вещь. План «Барбаросса» предполагал выход немецко-фашистских войск на линию Архангельск-Астрахань. И это, Марк, все, финита ля комедия, финальная точка. Узрев сей бред сумасшедшего ефрейтора, Сталин раскурил свою трубку, встал из кресла, в мягких кавказских сапогах стал ходить по кабинету, попросил ближайших соратников высказаться.
- А почему так?
- У него была правильная, совершенно эффективная манера работы. Он не хотел давить своим авторитетом и хотел дать возможность каждому выразить личное мнение. А мнение было всеобщим: это невозможно, потому что это невозможно никогда.
- Дед, поясни?
- Ну подойди к карте и охвати взглядом наш тогдашний Советский Союз, великий и могучий. Линия Архангельск-Астрахань - это малая, совсем малая часть нашей территории, которая даже к Уралу не приближается.
- И что дальше сказал Сталин, на что они рассчитывали?
- «Давайте посчитаем количество имеющихся у немцев танков и разделим их на нашу территорию. Давайте посчитаем количество их солдат и, опять-таки, разделим на нашу территорию. Допустим, при худшем варианте они захватят Москву и Ленинград и выйдут на эту линию. И что? А остальной Советский Союз как?»
В общем, посовещались, прикинули и решили, что этот план, если это не фальшивка, писал психически нездоровый человек, вообще никак не знакомый с военной стратегией и историей великой России.
И вторая часть марлезонского балета, которую положили на стол вождю. Это так называемый «Блицкриг».
- Что за зверь, Деди?
- Ну если сравнивать со зверем, то это упившаяся немецкого шнапса обезьяна с автоматом. Гитлер планировал закончить боевые действия до начала осени.
- Это как так, Деди?
- Да географию плохо учил. И он, и его полководцы. Это вообще было физически невозможно сделать. Даже если бы все наши войска побежали, что было невероятно в принципе, не прошли бы немцы по нашей территории. Ибо начали они 22 июня, а с конца августа на европейской территории СССР начинаются дожди, нормальных дорог нет, прекрасные немецкие танки, орудия на механической тяге просто завязли бы в глине и нашей российской трясине. То есть, как ни крути, ничего не получилось бы.
- Ну и какое решение приняли наши руководители?
- Решение было следующим. На тот момент в СССР активно шло перевооружение армии: переход на новые пушки с новыми калибрами, новые минометы, новые танки. Уже был создан лучший танк Второй мировой войны Т-34, не имевший себе равных. Также у нас было достаточно для обороны на первом этапе тяжелых танков КВ, броню которых не пробивала ни одна пушка. Но, еще раз повторюсь, перевооружение закончено не было и нам как глоток кислорода был нужен еще хотя бы год, чтобы полностью подготовиться к войне.
Вот тебе, Марк, общий расклад. И не надо слушать «великих» историков, которые вопят, что мудрый Гитлер обманул «дурачка» Сталина и Советский Союз к войне не готовился. Готовился, и еще как.
- Хорошо, Деди. Но раз это так, где же документы об этих совещаниях - протоколы и прочая, и прочая?
- Да не было, Марк, и не могло быть никаких протоколов по таким сверхсерьезным вопросам. Опять-таки, процитирую дедушку Сталина. Он как-то раз в среде своих соратников «пошутил»: «Друзья, делайте что угодно, но ни в коем случае не оставляйте никаких документов». Соратники все правильно поняли, да и сам вождь руководствовался этим принципом.
- А зачем?
- Так, на всякий случай, из гигиенических соображений. Итак, общий расклад я тебе дал. А теперь вернемся к знаменательной дате 17 июня 1941 года и докладу Фитина. Финальная фраза Сталина говорит лишь об одном.
- О чем, Деди?
- А не доверял он Фитину на сто процентов.
- А почему?
- Да по одной простой причине. Предшественники Фитина на посту начальника внешней разведки Артузов, Слуцкий, Шпигельглаз, Пассов, Трилиссер были расстреляны.
- А за что?
- А вот это очень сложно сказать, их всех реабилитировали. Но надо помнить, что когда НКВД возглавлял Ежов, он со своими присными, как достоверно установлено, хотел сместить Сталина и воцариться на троне. И помогала ему в том числе и внешняя разведка, это факт. Плюс к тому, на момент, когда Фитин возглавил нашу внешнюю разведку, он был, ну как бы это помягче сказать, совсем молодым человеком. Если я не ошибаюсь, где-то тридцать, с копейками, лет. И опыта, соответственно, большого не имел.
Однако мы отвлеклись. Как рассказывал мой батюшка, сказав Фитину «можете идти», Сталин не в Кремле, а на Ближней даче собрал ближайшее окружение. При этом в журнале приемов, который вел Поскребышев, участники этой встречи и сама встреча никак не обозначены. Там присутствовали Молотов, руководство Наркомата обороны и нарком Военно-морского флота Кузнецов. Сталин сказал примерно следующее: «Похоже, 22 июня начнется война. Что мы успеем сделать? Поднять войска по тревоге? Вывести их из летних лагерей? Передислоцировать самолеты с аэродромов вглубь страны?». И получил четкий и ясный ответ от руководства Наркомата обороны: «Уже не успеваем» - «Почему?» - «Многие кабельные линии связи приведены в негодность, на нашей территории активно действует разведподразделение абвера «Бранденбург-800». Связь ВЧ есть только у высшего командного состава, до дивизионного и полкового уровня приказ просто не дойдет». Сталин обратился к наркому Военно-морского флота: «Что у вас?». Нарком ответствует: «Наш флот готов».
- А как так могло получиться, Деди?
- Да все очень просто, Марк. Связь с боевыми кораблями и подводными лодками у нас тогда была не кабельная, а шифрованная «воздушка». Так что, как говорил Молотов, Сталин все прекрасно понимал. Но было два «но»: он все-таки не считал своего будущего противника Гитлера клиническим идиотом и у него оставалась надежда, что тот не пойдет на самоубийственное решение развязывать войну именно 22 июня.
Еще один момент. Сталин сам проводил мобилизацию и перевооружение армии. И, как я выше говорил, ему требовалось еще какое-то время. Он не боялся ничего, но не хотел спровоцировать агрессию противника какими-либо резкими действиями. А посему так и порешили и разошлись.
- А дальше, Деди?
- А что случилось дальше, мы все помним. 22 июня 1941 года в 4 часа утра началась самая кровопролитная война в истории человечества. Финал известен - это наши танки победоносно въехали в Берлин, а не немецкие в Москву. И это исторический факт. Цену мы заплатили жесточайшую, но, увы, по-другому победить было невозможно.
Поэтому, Марк, запомни, что я тебе рассказал, ты это потом передашь своему младшему брату. И не верьте ядовитым бредням, распространяемым некими всемирными демократами об идиотизме лично Сталина, всего советского руководства и неготовности нашей страны к войне.