Авиастроение или история двух совещаний
Москва, Кремль. Великая Отечественная – Вторая Мировая война.
Совещание у главнокомандующего Иосифа Сталина.
Источник: главный маршал авиации, командующий Авиацией дальнего действия СССР Голованов А.Е., книга «Дальняя бомбардировочная...».
«Не помню точно день, но это, кажется, было весной, в апреле, мне позвонил Сталин и осведомился, все ли готовые самолеты мы вовремя забираем с заводов. Я ответил, что самолеты забираем по мере готовности.
— А нет ли у вас данных, много ли стоит на аэродромах самолетов, предъявленных заводами, но не принятых военными представителями? — спросил Сталин.
Ответить на это я не мог и попросил разрешения уточнить необходимые сведения для ответа.
— Хорошо. Уточните и позвоните, — сказал Сталин.
Я немедленно связался с И. В. Марковым, главным инженером АДД . Он сообщил мне, что предъявленных заводами и непринятых самолетов на заводских аэродромах нет. Я тотчас же по телефону доложил об этом Сталину.
— Вы можете приехать? — спросил Сталин.
— Могу, товарищ Сталин.
— Пожалуйста, приезжайте.
Войдя в кабинет, я увидел там командующего ВВС генерала П. Ф. Жигарева, что-то горячо доказывавшего Сталину. Вслушавшись в разговор, я понял, что речь идет о большом количестве самолетов, стоящих на заводских аэродромах. Эти самолеты якобы были предъявлены военной приемке, но не приняты, как тогда говорили, «по бою», то есть были небоеспособны, имели различные технические дефекты.
Генерал закончил свою речь словами:
— А Шахурин (нарком авиапромышленности. — А. Г. ) вам врет, товарищ Сталин.
— Ну что же, вызовем Шахурина, — сказал Сталин. Он нажал кнопку — вошел Поскребышев. — Попросите приехать Шахурина, — распорядился Сталин.
Подойдя ко мне, Сталин спросил, точно ли я знаю, что на заводах нет предъявленных, но непринятых самолетов для АДД. Я доложил, что главный инженер АДД заверил меня: таких самолетов нет.
— Может быть, — добавил я, — у него данные не сегодняшнего дня, но мы тщательно следим за выпуском каждого самолета, у нас, как известно, идут новые формирования. Может быть, один или два самолета где-нибудь и стоят.
— Здесь идет речь не о таком количестве, — сказал Сталин. Через несколько минут явился А. И. Шахурин, поздоровался и остановился, вопросительно глядя на Сталина.
— Вот тут нас уверяют, — сказал Сталин, — что те семьсот самолетов, о которых вы мне говорили, стоят на аэродромах заводов не потому, что нет летчиков, а потому, что они не готовы по бою, поэтому не принимаются военными представителями, и что летчики в ожидании матчасти живут там месяцами.
— Это неправда, товарищ Сталин, — ответил Шахурин.
— Вот видите, как получается: Шахурин говорит, что есть самолеты, но нет летчиков, а Жигарев говорит, что есть летчики, но нет самолетов. Понимаете ли вы оба, что семьсот самолетов — это не семь самолетов? Вы же знаете, что фронт нуждается в них, а тут целая армия. Что же мы будем делать, кому из вас верить? — спросил Сталин.
[….]
И тут раздался уверенный голос Жигарева:
— Я ответственно, товарищ Сталин, докладываю, что находящиеся на заводах самолеты по бою не готовы.
— А вы что скажете? — обратился Сталин к Шахурину.
— Ведь это же, товарищ Сталин, легко проверить, — ответил тот. — У вас здесь прямые провода. Дайте задание, чтобы лично вам каждый директор завода доложил о количестве готовых по бою самолетов. Мы эти цифры сложим и получим общее число.
— Пожалуй, правильно. Так и сделаем, — согласился Сталин. В диалог вмешался Жигарев:
— Нужно обязательно, чтобы телеграммы вместе с директорами заводов подписывали и военпреды.
— Это тоже правильно, — сказал Сталин.
Он вызвал Поскребышева и дал ему соответствующие указания. Жигарев попросил Сталина вызвать генерала Н. П. Селезнева, который ведал заказами на заводах. Вскоре Селезнев прибыл, и ему было дано задание подсчитать, какое количество самолетов находится на аэродромах заводов. Николай Павлович сел за стол и занялся подсчетами.
[….]
— Сколько самолетов на заводах? — обратился Сталин к Поскребышеву.
— Семьсот один, — ответил он.
— А у вас? — спросил Сталин, обращаясь к Селезневу.
— У меня получилось семьсот два, — ответил Селезнев.
— Почему их не перегоняют? — опять, обращаясь к Селезневу, спросил Сталин.
— Потому что нет экипажей, — ответил Селезнев.
Ответ, а главное, его интонация не вызывали никакого сомнения в том, что отсутствие экипажей на заводах — вопрос давно известный.
[….]
Никто, даже Шахурин, оказавшийся правым, не посмел продолжить разговор. Он был, как говорится, готов к бою, но и сам, видимо, был удивлен простотой и правдивостью ответа.
Случай явно был беспрецедентным. Что-то сейчас будет?! Я взглянул на Сталина. Он был бледен и смотрел широко открытыми глазами на Жигарева, видимо, с трудом осмысливая происшедшее.
Чувствовалось, его ошеломило не то, почему такое огромное число самолетов находится до сих пор еще не на фронте, что ему было известно, неустановлены были лишь причины, а та убежденность и уверенность, с которой генерал говорил неправду.
Наконец, лицо Сталина порозовело, было видно, что он взял себя в руки. Обратившись к А. И. Шахурину и Н. П. Селезневу, он поблагодарил их и распрощался. Я хотел последовать их примеру, но Сталин жестом остановил меня. Он медленно подошел к генералу. Рука его стала подниматься. «Неужели ударит?» — мелькнула у меня мысль.
— Подлец! — с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. — Вон!».
ИТОГ: Жигарев был незамедлительно снят со своей должности, репрессирован не был. Его отправили командовать ВВС в один из округов.
Москва, кремль. Третья мировая война, 11 января 2023 года.
Совещание у главнокомандующего Владимира Путина.
Источник: официальный сайт Президента РФ.
«В.Путин: Смотрите, до 2030 года, Вы сказали сейчас об этом, будут поставлены 700 воздушных судов, включая вертолёты, и 260 гражданских водных технических средств: кораблей, судов обеспечения и так далее.
Эти 700 воздушных судов, включая вертолёты, нужно отработать вместе с Минобороны, чтобы было чётко понятно и ясно: сколько закажет военное ведомство, а сколько будет гражданских судов. На некоторых предприятиях заказа до сих пор нет, даже на 2023 год.
Д.Мантуров: Что касается Министерства обороны, то мы Вам в Туле докладывали о количестве по авиационной технике. Это свёрстано с гражданским заказом, имея в виду производственные возможности финишеров, комплектаторов, включая, самое главное, двигатели.
Под эти задачи мы сегодня ведём инвестиционные проекты для расшивки по авиационным двигателям, в первую очередь для вертолётов – это двигатели ВК-2500 в Санкт-Петербурге на заводе «Климов». То есть в кооперации и с другими предприятиями, но главное – это расширить возможности на «Климове» как на финишере, для того чтобы и выполнить задачи со стороны Министерства обороны, и со стороны гражданских заказчиков. В том числе мы не забываем про экспорт.
В.Путин: Долго! Слишком долго.
Предприятия должны понимать свои перспективы, заказы. Они должны нанимать рабочую силу, они должны держать или расширять производственные мощности, понимаете? Им нужно понять, сколько военное ведомство закажет, сколько гражданских судов будет заказано. Нет заказа даже на 2023 год у некоторых предприятий.
Д.Мантуров: Вообще по всем предприятиям у нас на этот год и Министерство обороны подтвердило количество. Более того, как я Вам докладывал, были взяты кредиты предприятиями «Вертолёты России» – в первую очередь речь идёт о вертолётах – для того, чтобы запустить всю кооперацию и второго, и третьего, и четвёртого уровня.
Поэтому у нас мощности все свёрстаны и по текущему, и по следующему году.
В.Путин: Денис Валентинович, пока нет паспортов, о которых Вы сами сказали, а их нет, и нет твёрдых контрактов, у них нет понимания того, что они будут делать и должны будут делать.
Долго, слишком долго. Пожалуйста, я Вас прошу ускорить эту работу. На предприятиях нет контрактов на 2023 год, понимаете, ну что там говорить. Паспортов, Вы сами сказали, нет. Когда они будут? И контрактов нет пока.
Д.Мантуров: Вот распоряжение, Владимир Владимирович. У нас есть контракты и, как я доложил, по Министерству обороны, и по гражданской линии, и ГТЛК, и другие лизинговые компании – это в части вертолётов. А по самолётам у нас всё свёрстано. Это с учётом техиспытаний, сертификации и программ импортозамещения «Суперджета» и МС-21. Полностью всё свёрстано.
В.Путин: Денис Валентинович, у Вас свёрстано, но контрактов нет. Я же Вам говорю. Давайте после, сейчас закончим совещание. Что мы тут с Вами пикироваться будем? Я знаю, что контрактов нет на предприятиях, мне директора сказали. Что Вы, в самом деле, дурака-то валяете? Когда контракты будут? Я вот о чём говорю. Мне директора предприятий говорят: нет контрактов. А у Вас «всё свёрстано».
Когда будут паспорта? Когда контракты будут? Вот на какие вопросы надо ответить.
Д.Мантуров: Что касается паспорта самолётов, о которых я только что доложил: распоряжение строго в соответствии с Вашим заданием. Что касается других паспортов, это будет сделано в течение квартала исходя из тех возможностей, которые сформированы бюджетом, в том числе по льготной программе ФНБ.
В.Путин: Чтобы в течение месяца, я Вас прошу, в течение месяца должно быть всё сделано. Квартала какого-то. О чём мы говорим? Мы что, не понимаем, в каких условиях мы живём? Я Вас прошу в течение месяца эту работу закончить. Ладно?
Д.Мантуров: Мы постараемся сделать всё возможное с коллегами из экономического блока. Спасибо.
В.Путин: Нет, не постарайтесь сделать всё возможное, а сделайте это, пожалуйста, в течение месяца. Это нужно сделать в течение месяца, не позже. Хорошо?
Д.Мантуров: Есть.
В.Путин: Вы понимаете, почему я об этом говорил? Я обратил внимание на некоторые формулировки. Вы сказали: «В ближайшее время мы сделаем». Что такое «в ближайшее время»? Должно быть чётко, ясно, понятно. Я же не с потолка это беру, правильно? Директора предприятий говорят: нет контрактов.
Ладно, поговорим ещё с Вами. Мы с Вами и так каждый день разговариваем – поговорим и сегодня, и завтра ещё».
ИТОГ: Мантуров остался на своем посту.
В данном случае ничего не комментируем. Мы просто приводим факты, но вынуждены отметить, что как во время Великой Отечественной, так и в условиях нынешней, фактически третьей мировой, самолеты для победы нам нужны как воздух.