Детки в стратегической разведке
«И не то чтоб эти детки
Были вовсе малолетки, -
Изрубили эти детки
Очень многих на котлетки!»
Владимир Высоцкий
«- Пойми одну простую вещь, сын. Единожды вступив на этот путь, с него никогда нельзя будет свернуть, как в период в жизни на нашей бренной земле, так и после ухода на вечные поля охоты.
- Не понял, что это значит?
- А это значит, что на надгробии будет краткая надпись: фамилия, имя, отчество и даты жизни.
- И что, это все?
- Да, сын, это все, но все же это лучше, чем у американцев. У них просто безымянная звезда».
Из застольного разговора с отцом
Марк явился какой-то загадочный и задумчивый и уставился на своего деда жестким подозрительным взглядом. При этом один глаз смотрел на объект, а второй - куда-то внутрь. Он плюхнул перед носом деда старые черно-белые фотографии и промолвил:
- Деди, я тут копался в фотоальбоме, и вот что обнаружил. Странная какая-то фотография. Ну-ка быстро мне ответствуй: место, время, и что это там за люди.
- Да легко, внук. Место - самый дорогой ресторан в славном городе Калькутте. Время - 21 августа 1968 года. Справа налево по порядку. Молодой человек в костюме-галстуке с заколкой и глумливой улыбкой - твой Деди. Далее твоя прабабушка, рядом с ней в очках - твой прадедушка. Остальные фигуранты - иностранные граждане.
- Деди, 21 августа в Калькутте? Жара же нечеловеческая, а вы в костюмах, да еще в темных.
- Ну, во-первых, кондиционер в этом заведении работал на 5+, а, во-вторых, мы праздновали сразу два события.
- Это каких?
- Одно бытовое - день рождения твоей прабабушки. А второе - геополитическое: начало успешного ввода советских войск в Чехословакию.
- Так, Деди, вот с этого места подробнее. Кто на ком стоял, что куда вводил и что вы все такие радостные? Был повод?
- Да, повод был серьезный. История у нас с тобой будет фантастическая, но ни разу не смешная. Итак, изготовься, наберись терпения и внимай. Был 1968 год, так называемая Пражская весна...
- Но весна же это хорошо, все расцветает, начинает пахнуть...
- Да, Марк. Вишни, конечно, цвели. Но пахло не вишнями, а Третьей мировой.
- Это как?
- А это исходя из неумолимой логики развития противостояния двух систем: советской и западной.
- Почему?
- Обломавшись в свое время на Венгрии, наши заокеанские братья по оружию и их европейские сателлиты отдышались, пришли в себя, и решили повторить веселый танец фрейлейн, но уже в Чехословакии. Фактически купили тогдашнего лидера по фамилии Дубчек.
- Хорошая “говорящая” фамилия…
- Да нет, жутковастенькая. Он же не дуб могучий, а всего лишь дубчик. И устроили в братской нам стране, кстати, входившей в Варшавский договор, фактически государственный переворот. А Чехословакия граничит с Германией и с нейтральной Австрией. В Германии - натовские военные базы, установки с тактическим ядерным оружием и много-много танков.
В общем, народ в Праге и других городах радуется, коммунистов отлавливает и лупит чем ни попадя. А для большего оптимизма заливается по самые уши хорошим чешским пивом, закусывая замечательной штукой, которая у них называется «печено вепрево колено».
- Это что за жуть?
- Жуть очень вкусная, по-русски называется «свиная рулька». Короче, вишни цветут, яблони уже отцветают, а мы все ни мычим, ни телимся.
- Это как так, Деди?
- Очень просто. Госруководство у нас тогда было ну ни одной секунды не глупое и решило сделать так, чтобы момент ввода наших войск в братскую Чехословакию оказался для супостатов легким нежданчиком.
- Деди, это я услышал. Как это коррелирует с названием нашей сказочки?
- Не торопись и слушай, имей терпение. Итак, ЦК нашей славной партии послал всем своим резидентам жесткую и однозначную директиву: ввести противника в заблуждение относительно наших действий по событиям в Чехословакии.
- Ну и как мы хотели супостата заблудить в наших вековых лесах, с территории которых потом за рубеж двинулись танковые колонны?
- Как говорит наш нынешний Президент Владимир Путин, нагнать такой пурги, чтобы враг замучился пыль глотать, выясняя, кто на ком стоял.
- А к тебе-то это какое имеет отношение?
- Как бы это смешно ни звучало, отношение имело, и прямое. Итак, поехали. Приехал я к родителям в гости весной 1968 года. Мне 13 лет, но лоб я уже был достаточно здоровый, спортом занимался - и борьбой, и плаванием и еще много чего делал. Английским языком владел вполне прилично. В общем, лихости выше крыши, а осторожности и страха нет вообще.
Как только я прибыл на точку к бате, первое, что он сделал - посадил с индийцем-водителем за руль и заставил в течение двух недель научиться водить машину.
- Ну и как, понравилось?
- Конечно. А еще в славном городе Калькутта, кроме большого количества обезьян, которые прыгали на крыши машин и нагло вымогали у пассажиров бананы, был дипломатический клуб. Естественно, с несколькими бассейнами и ресторанами.
- А на хрена он там вообще был нужен, Деди?
- Ну как зачем? Калькутта - самый большой город в стране. Уже тогда большой транспортный хаб. А посему все ведущие державы, включая горячо любимых нами англосаксов, имели там аж генеральные консульства. И заметь очень смешной и тонкий момент: лето - время каникул не только в Советском союзе, но и в натовских и прочих интересных странах. А это значит, что...
- Что, Деди?
- А то, что на лето туда съезжалось большое количество англосаксонских детишек, включая, не побоюсь этого слова, прекрасных лиц женского пола.
- Деди, ты что несешь, тебе же было 13 лет?!
- Да, мне тринадцать. Красивым англосаксонским девочкам - четырнадцать. И глядя на них, я сглатывал слюну, а они мило улыбались, кокетничали и активно шли на контакт.
- А что так, Деди?
- Ну как, Марк? Включи свой аналитический ум. Они же русского парня с близкого расстояния в первый раз в жизни узрели. И захотели пощупать, что это за такое чудо-юдо.
- Ну и как, щупали?
- Щупали, удовольствие получали. Я отнюдь не противился. Но это все, Марк, лирика. А прадед твой, вечная память, человеком был очень интересным. С жестким чувством юмора, задиристый, а главное имел право самостоятельно принимать решения. И поставил он мне простую и легкую задачу:
Спросил: Девчонки-то нравятся?
- Нравятся
- Что делаете?
- Да в бассейне вместе резвимся, потом загораем, вместе обедаем и так до вечера.
- А о чем разговор идет?
- Знаешь, пап, как ни странно, не о куклах, а почему-то о политике…
Он мне мягонько так втыкает: ну-ка, давай с этого места подробнее. Я ответствую: ну, поскольку они человека из-за железного коммунистического занавеса в первый раз тут унюхали, то расспрашивают всякие разные разности.
Отец спрашивает: Это какие?
- Ну как мы там вообще живем и что собираемся делать в связи с тем, что сейчас творится в Европе.
О!, - говорит батя, - Какие умные и образованные девочки. В общем так, сын, садись и запоминай.
- И что он тебе сказал запомнить, Деди? Это первое. И второе: что были девчонки и из каких стран? Или ты уже забыл?
- А вот ни хрена я не забыл, Маркуша. И имена помню, и даже фотки этих фигуристых девчонок у меня остались, но в отдельном альбоме, куда всем, кроме меня, путь заказан.
- А почему?
- Сейчас объясню. Итак, задача молодому балбесу, твоему будущему Деди, ставится простая: как бы проговорившись об услышанных разговорах родителей, выдать им следующую информацию о предстоящих планах Советского союза в отношении Чехословакии.
- Что за информацию, Деди?
- Прости Марк, этого я ни тебе, ни кому-либо другому, никогда не скажу. Могу только обозначить общую задачу.
- Это какую?
- Отвлечение внимания на негодный объект. Но это еще не все. Батя мой объясняет одну простую вещь: для того, чтобы тебе поверили, ты должен быть абсолютно искренен и испытывать искреннюю симпатию к своему собеседнику.
- Ну и что там у тебя с симпатией?
- Да это было легко и непринужденно, поскольку девчонки были действительно симпатичные, вполне себе уже созревшие и совсем не глупые. Короче, общаемся, играем, но самую серьезную грань, конечно, не переходим.
- А что, Деди, в тринадцать лет ты ее уже мог перейти?
- Ну конечно мог, Марк. Смотри, чем мое поколение и мои предки отличаются от того, что мы видим сейчас. О своих дедах и прадедах я тебе уже рассказывал. И вот они в моем юном тринадцатилетнем возрасте уже прекрасно фехтовали, скакали на лошадях и даже стреляли из боевого оружия.
- Почему?
- Их сызмальства готовили служить державе. Сначала кадетское училище, потом юнкерское Александровское в Москве. Далее, поколение моих родителей с младых ногтей уже работало, ибо бесплатным образованием тогда в СССР была только восьмилетка, а за девятый и десятый классы надо было платить. Ну а в Великую отечественную войну тринадцатилетние пацаны и девчонки вообще с оружием в руках партизанили.
- Это что же, Деди, значит, вы совсем другие?
- Да нет, Марк, мы такие же как вы. И поверь мне, когда у европейцев окончательно из мозгов выветрится вся эта глобализационная дурь, они вернутся к тому, с чего начинали лет так двести-триста назад.
- А что у них тогда происходило?
- У них тогда молодые по нашим понятиям были совсем даже не молодые. И оружием владели и женились достаточно рано. Вот тебе простой пример из нашей семьи. Моя бабушка, учившаяся в Екатерининском институте, замуж вышла в 16 лет, и в 17 уже родила моего отца.
- И ты что же, Деди, считаешь, что это нормально?
- Да, Марк, я считаю, что это более нормально, чем в этом возрасте трясти бейцами на дискотеках, кривляться, нюхать всякую гадость и потерять всякое понятие о различии полов.
- А где его потеряли, Деди?
- В горячо нами любимой Германии.
- Это как?
- Очень просто. Там исключили из лексикона понятие «мальчик» и «девочка».
- А что же вместо этого?
- Вместо этого ввели общеполовое понятие «друг».
- Но у нас-то, Деди, не так.
- Слава Богу, пока не так. Однако мы с тобой уклонились от темы. На твой первый вопрос я ответил, в общем и целом, что именно я радостно с платоническими поцелуями в щечку объяснил прелестным англосаксонским девушкам.
- Так имена и страны назовешь?
- А вот это Марк, нет, никогда.
- Почему, Деди?
- Ну подумай сам. Они мои ровесницы, надеюсь, живут и здравствуют в своих странах. У них есть дети, а возможно и внуки. А то, что мы тогда сделали...
- А что вы сделали?
- Ну я, Марк, только положил свой маленький-маленький камешек в фундамент успешно проведенной операции по стратегической дезинформации противника. И вот, возвращаемся к тому, с чего начинали.
На том вечере в ресторане, причем заметь, с иностранными участниками, мы праздновали не только день рождения твоей прабабушки, но и начало успешного ввода войск в братскую Чехословакию, а значит...
- Что это, Деди, значит?
- А это значит, Марк, что наша держава в очередной раз мягко и нежно переиграла наших «заклятых друзей». Переиграла так, что страна наша устояла. И стояла бы, наверное, по сей день, если бы не товарищ Горбачев со своей неуемной тоской по гласности и демократии...